Я вернулась. Столько всего произошло. И вот, дети снова в садике, я на работе. Летняя лень и творческий голод. Про свой день рождения расскажу потом. Не терпится показать новенькое, поучаствовать в заданиях, поделиться позитивом.
Шкатулка-подарок с застежкой на магните на забытый-неотмеченный день рождения подруги. Обклеена роскошной бумагой с бархатным рисунком (вы уже видели бумагу из этого набора на странице "Ча-ча-ча" и на открытке с кораблём). Был большой соблазн оставить всё, как есть. Но захотелось парижского шика. И появилось кружево, и роза, и стоячая эйфелева башня. Башню приклеивала трижды. В уголках - жемчужные полубусинки, Glossy-акцент на листьях и лепестках и веточки с жемчужными бусинками из-под розы.
Поближе:
Внутри: фетр, кружево, два вида бумаги и эмбоссинг.
Дарила, как обычно, с конфетами внутри. Понравилось.
Делала по заданию блога "Подари кусочек счастья"
пятница, 22 июля 2011 г.
понедельник, 11 июля 2011 г.
Крик души
памяти учителя...
…
Теперь всё реже чувствую усталость,
всё реже говорю о ней теперь.
О, помыслов души моей кустарность,
весёлая и теплая артель.
Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?
Вернись, душа, и перышко мне вынь,
пускай о славе радио споёт нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полёта?
Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.
Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших.
Вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.
Иосиф Бродский
…
Теперь всё реже чувствую усталость,
всё реже говорю о ней теперь.
О, помыслов души моей кустарность,
весёлая и теплая артель.
Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?
Вернись, душа, и перышко мне вынь,
пускай о славе радио споёт нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полёта?
Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.
Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших.
Вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.
Иосиф Бродский